В этих государствах кибердиссидентам может грозить реальный тюремный срок за распространение в сети неподцензурной информации. Помимо прямого преследования активистов власти этих стран пытаются создать свой собственный, альтернативный интернет, где вредной информации не сможет появиться в принципе, отмечают “Репортеры без границ”.

Текст доклада начинается со слов сирийского сетевого активиста, которого преследует режим Башара Асада: “Мой компьютер был арестован до того, как был арестован я сам”.

Активист Карим Таймур рассказал агентству Bloomberg, что его выследили именно киберразведслужбы. Во время допроса ему показали сотни страниц распечаток его разговоров в Skype, а также многочисленные файлы, скачанные с жесткого диска его компьютера через удаленный доступ.

Помимо Сирии внимание экспертов привлекли страны, перехватывающие сигналы электронной связи перед тем, как арестовать профессиональных и гражданских журналистов и диссидентов. Наблюдение и сбор информации в случае с этими странами регулярно приводит к серьезным нарушениям прав человека, отмечают авторы доклада.

Права граждан Китая в сетевом пространстве ограничиваются уже несколько лет. Система, известная как “Великий китайский файрволл” и позволяющая фильтровать зарубежные интернет-ресурсы, существует с 2003 года. Однако положение китайских пользователей существенно ухудшилось в последние месяцы, после того как власти страны начали войну против анонимайзеров (компьютерных программ или веб-сайтов, используемых для сокрытия информации о компьютере или пользователе) и фактически запретили гражданам посещать страницы анонимно, считают эксперты “Репортеров без границ”.

В Китай выстроена многоуровневая система слежки за активностью граждан в интернете, только на федеральном уровне полномочиями по контролю за сетью обладают шесть разных ведомств.

Китай преследует пользователей интернета больше, чем какая-либо другая страна. На сегодняшний день в китайских тюрьмах находятся 30 журналистов и 69 гражданских активистов, сказано в докладе.

Кибердиссидент Ху Цзя получил три с половиной года тюрьмы за “подстрекательство к подрывной деятельности”. Он вышел на свободу в июне 2011 года, но по-прежнему лишен своих гражданских прав и находится под домашним арестом.

Преследования на Тибете стали повседневными для современного Китая, однако в последнее время власти стали прибегать к рейдам на монастыри, в ходе которых из комнат тибетских монахов изымаются компьютеры, DVD-диски, документы и фотографии. Один из таких рейдов прошел в сентябре в монастыре Зилкар, куда силы безопасности пригнали 60 единиц бронетехники.

На второе место в рейтинге врагов интернета попал Иран, где в настоящее время в заключении находятся 26 журналистов и 20 сетевых активистов. Тегеран “вывел онлайн-слежку на новый уровень, разработав свой собственный национальный интернет, или “халяльный” интернет”, констатируют авторы доклада.

Иранский режим создает “параллельный интернет” с высокой скоростью подключения, но при этом полностью подконтрольный и подцензурный. Все ресурсы в сети должны быть расположены на иранских национальных серверах, а приложения для доступа к электронной почте и социальным сетям должны быть разработаны под контролем правительства — так же как и алгоритмы работы поисковых машин.

Правительство намерено физически обеспечить конкурентные преимущества “халяльному” интернету: Тегеран намерен еще больше снизить скорость подключения к внешнему интернету (сейчас она уже ограничена порогом в 128 килобайт в секунду). Таким образом, для иранских пользователей проще и комфротнее будет сетевой серфинг в “халяльном” интернете.

Подобный проект по созданию национального интернета еще в 1999 году начали реализовывать в Сирии. В распоряжение “Репортеров без границ” попал конфиденциальный документ, где указаны технические параметры внутренней сети: среди прочего в “сирийском интернете” должны быть предусмотрены возможности для мониторинга переписки через электронную почту и чаты, а также для сохранения истории просмотренных страниц. Правда, в документации говорится о том, что система должна позволять одновременную слежку лишь за 60 пользователями.

Помимо Китая, Ирана и Сирии, известных своим жестким отношением к киберактивности граждан, в пятерку самых репрессивных по отношению к интернет-пользователям режимов попали Бахрейн и Вьетнам.

Бахрейн был включен в рейтинг в 2012 году, после того как королевство приняло решение усилить слежку за подданными в сети. Ужесточение режима происходило на фоне “арабской весны” и общего обострения ситуации в Ближневосточном регионе.

Власти используют фильтрацию интернет-контента, делая невозможным доступ широкого круга пользователей к части ресурсов. Под запрет попали как страницы с порнографическими материалами, так и политические, и религиозные мнения, не совпадающие с официальной позицией Бахрейна. Контент, касающийся королевской семьи, правительства и шиитского сообщества в стране, жестко регулируется властями.

Вьетнам попал в список репрессивных режимов, столкнувшись с “дилеммой, общей для авторитарных систем”, объясняют авторы доклада. Желание бурного экономического роста входит в конфликт со страхом политической нестабильности, которая возрастает из-за развития киберактивности. Известные сетевые диссиденты живут под постоянным контролем властей. Те же активисты, которым пока удалось сохранить свою анонимность, регулярно подвергаются фишинговым атакам и цифровому шпионажу.

Вьетнамская киберполиция использует все возможные методы давления на активистов, включая программу для восстановления пароля Man In The Middle, а также хакерские атаки и прослушку мобильных телефонов.

Технологическая составляющая играет важную роль при слежке за активистами и давлении на сетевых диссидентов. И “Репортеры без границ” перечислили корпораций — врагов интернета: это Gamma, Trovicor (в Бахрейне), Hacking Team, Amesys (в Ливии при Муаммаре Каддафи) и Blue Coat (в Сирии).

Вредоносные программы, разработанные Hacking Team и Gamma, использовались сразу в нескольких странах мира для того, чтобы власти могли раздобыть пароли от личных аккаунтов, принадлежащих журналистам и диссидентам.